Три инициативы о регулировании поведения в киберпространстве: что ждёт международный кибердиалог?
МОСКВА, 15 НОЯБРЯ. ПИР-ПРЕСС. «Фрагментация киберпространства, которой так долго пугали мир правительства и РФ, и США, и других стран, теперь распространяется и на уровень международного дипломатического дискурса, глобального диалога о том, как это пространство – или сферу отношений – регулировать. Как учит басня Крылова, воз в этой ситуации никуда не движется», – Олег Демидов, консультант ПИР-Центра.
За последние полторы недели сразу три государства выступили с инициативами о внедрении норм ответственного поведения государств в киберпространстве: Россия, США и Франция. Все три проекта позиционируются как альтернативные друг другу. Такая активность ставит вопрос о будущем Группы правительственных экспертов ООН (UN GGE) по достижениям в сфере информатизации и телекоммуникаций в контексте международной безопасности – основной площадке для многосторонней разработки и согласования проектов таких норм, созданной по инициативе России более десятилетия назад. Работа 5-ого созыва Группы завершилась в июне 2017 г. болезненным провалом – участники Группы впервые с 2005 г. не смогли прийти к консенсусу и приняли лишь протокольный доклад о своей работе.
9 ноября РФ и США представили в Первый комитет Генассамблеи ООН два конкурирующих проекта резолюций, оба из которых были приняты членами Комитета. В центре обеих резолюций – будущее многостороннего диалога о нормах ответственного поведения государств в киберпространстве и, конкретно, дальнейшая судьба площадки UN GGE.
Разработанный РФ проект резолюции (A/C.1/73/L.27*) призывает к комплексному перезапуску Группы в 2019 г. с изменением формата ее работы в сторону включения более широкого круга участников. Во-первых, из текста резолюции вытекает необходимость расширения состава государств-участников Группы и более справедливого географического и регионального представительства в ней (в последних созывах Группы участвовали представители 25 государств, которые в совокупности как бы представляли все международное сообщество). Во-вторых, предлагается сделать Группу открытой для участия других заинтересованных сторон – частного бизнеса, экспертов и технических организаций.
США (а также их партнеры по НАТО и альянсу «Пяти глаз») отказались поддержать Россию – Вашингтон внес свой проект резолюции (A/C.1/73/L.37), в котором де-факто предлагается возобновить работы Группы в более-менее прежнем формате с рядом точечных нововведений.
Парадоксальным образом, позиция США по отношению к UN GGE развернулась на 180 градусов по отношению к прошлому десятилетию – с 2004 по 2009 гг. главным лоббистом Группы была Россия, по инициативе которой UN GGE и была создана – США же в первые годы относились к новому механизму прохладно и саботировали работу над первым докладом Группы в 2005 г. Теперь же сам Вашингтон выступает за возобновление работы Группы и в тексте резолюции отмечает важность ее наработок в 2013-2015 гг., когда ее участниками были согласованы первые своды предлагаемых добровольных норм ответственного поведения в области использования ИКТ, а также базовые положения о применимости основополагающих принципов международного права к деятельности в киберпространстве. Россия же, напротив, настаивает на том, что ее детище в нынешнем формате неэффективно и нуждается в радикальной трансформации.
Впрочем, итог у этих дипломатических игр один: раскол ранее единой площадки многосторонней работы по регулированию киберпространства.
Более того, обсуждение проектов резолюций США и России практически совпало (с разницей в 3 дня) с третьей независимой инициативой, исходящей от Франции. 12 ноября президент Макрон на всемирном Форуме по управлению Интернетом (IGF) анонсировал «Парижский призыв к обеспечению доверия и безопасности в киберпространстве». В опубликованном тексте не упоминается UN GGE, однако предлагаемые девять направлений действий по большей части перекликаются с наработками Группы образца 2013 и 2015 гг. Разве что более четкий акцент сделан на роль частного сектора (ИТ-корпораций) и технического сообщества.
Практического смысла сопоставлять 9 предлагаемых направлений действий Парижского призыва со списком проектов добровольных норм UN GGE немного: смысл инициативы не в том, чтобы предложить нечто качественно новое с содержательной точки зрения, а в том, чтобы усилить роль Франции как медиатора и двигателя процесса согласования общих норм для киберпространства, пользуясь расколом UN GGE и крахом диалога между США и Россией. Макрон пытается вернуть Франции роль великой дипломатической державы в новой критически важной сфере международных отношений – возрождая историческую роль Парижа как взвешенного и авторитетного медиатора полярных позиций Москвы (а теперь и Пекина) с Вашингтоном.
Однако наиболее вероятный сценарий на ближайшее будущее – не дипломатический триумф Елисейского дворца, а глобальные «лебедь, рак и щука» в повестке выработки норм ответственного поведения государств в области использования ИКТ. Показательная ситуация с одновременным продвижением трех инициатив, которые в общем-то посвящены одним и тем же вопросам, но подчеркнуто позиционируются как альтернативы друг другу, говорит о том, что подлинно глобальный обмен мнениями о нормах, правилах поведения и регулировании киберпространства схлопывается, распадается.
Фрагментация киберпространства, которой так долго пугали мир правительства и РФ, и США, и других стран, теперь распространяется и на уровень международного дипломатического дискурса, глобального диалога о том, как это пространство – или сферу отношений – регулировать. Как учит басня Крылова, воз в этой ситуации никуда не движется.
Полный анализ перспектив Группы правительственных экспертов ООН и российско-американских отношений по вопросам киберпространства в свете выхода новой киберстратегии США находится в аналитическом бюллетене Russia Confidential, которую получают члены Международного клуба Триалог.