Мария Богданова / Цивилизационный фактор экономики в современном мире: точки соприкосновения России, Индии и Китая

Мария Богданова, МГИМО МИД России

Только в диалоге между различными цивилизациями, религиями и культурами, могут быть решены глобальные проблемы и задачи. Только обогащая друг друга, цивилизации имеют возможность развиваться. 

«Важнейшие границы, разделяющие человечество, и преобладающие источники конфликтов будут определяться культурой.[…]Столкновение цивилизаций станет доминирующим фактором мировой политики. Линии разлома между цивилизациями — это и есть линии будущих фронтов»[1], писал С.Хантингтон в 1993 году, и оказался прав. Сейчас мы наблюдаем не только рост экстремизма на религиозной почве, но и всё более жёсткую конкуренцию между различными ценностными системами и моделями развития в «повседневных» сношениях между государствами, относящихся к разным цивилизациям, в юридическом, экономическом, культурном, политическом смысле и т.д.

Рост значимости «цивилизационного измерения» признаётся и в концепции внешней политики России. Впервые оно появилось в редакции 2008 года, а в действующей Концепции говориться:

Конкуренция не только охватывает человеческий, научный и технологический потенциалы, но и все больше приобретает цивилизационный характер, форму соперничества ценностных ориентиров. В этих условиях попытки навязывания другим государствам собственной шкалы ценностей чреваты ростом ксенофобии, нетерпимости и конфликтности в международных делах и в конечном итоге могут привести к хаосу и неуправляемости в международных отношениях.

И далее:

Подлинное объединение усилий международного сообщества влечет за собой необходимость формирования ценностных основ совместных действий с опорой на общий духовно-нравственный потенциал основных мировых религий, а также на такие принципы и понятия, как стремление к миру и справедливости, достоинство, свобода, ответственность, честность, милосердие и трудолюбие.[2]

Ценностной фактор касается не только политического аспекта международных отношений, но и экономического. Марксизм исходит из того, что «базис есть экономический строй общества на данном этапе его развития. Надстройка — это политические, правовые, религиозные, художественные, философские взгляды общества и соответствующие им учреждения»[3]. Однако сложно полностью согласиться с великим философом. История показывает, что связь «экономика-цивилизация» работает в обе стороны, ведь экономика, как выразился В.Ю.Катасонов, это, в первую очередь, «отношения между людьми», в основе которых лежат если не религиозные, то, по крайней мере, этические принципы, то есть цивилизационный код данного народа.[4]

Наиболее наглядно эту взаимосвязь показал М.Вебер в своём знаменитом труде «Протестантская этика и дух капитализма», в котором он анализирует связь между этой конфессией и капитализмом: Из первоначально богословского тезиса М.Лютера о том, что каждый человек устанавливает «личную связь» с Богом, следовало, что все люди перед Богом равны и нет разделения на светских и духовных. Повседневная жизнь любого человека приобретала, таким образом, сакральный характер, что позволило возникнуть тезису о профессиональном «призвании» человека. Кальвин развил эту идею до концепции, согласно которой успешность человека в бизнесе и в земной жизни в целом доказывает, что его богоизбранность  и гарантирует райскую жизнь после смерти. Таким образом, стремление к прибыли и к рентабельности были не только обоснованны, но ещё и поощрялись, став основополагающими чертами западных, протестантских стран и модели капитализма[5]. Впрочем, западная модель капитализма основывается ещё и на других факторах (которые в той или иной степени так же взаимосвязаны с образом мышления и религией): разделение духовной и светской власти, господство закона, социальный плюрализм и др.

Схожая взаимосвязь присутствует и в любой другой цивилизации. При этом именно религиозный фактор является одним из самых главных, так как на основе религии формировался набор ценностей, которые продолжают действовать и тогда, когда церковные институты теряют своё общественное влияние. Можно много говорить о вопросе взаимосвязи культуры, религии и экономики, но мы ограничимся только тем, что отметим, что именно вследствие культурных и религиозных различий  «универсальная» концепция «рыночной экономии» может реализоваться в разных странах совершенно по-разному. 

Однако надо отметить, что сегодня господствующая модель капитализма очень сильно отдалилась от своих нравственно-религиозных истоков; настолько, что, по сути, капитализм сам превратился в некую религию. Это наблюдение было сделано ещё В. Беньямином в 1921 году. В статье «Этика капитализма: язык, логика суда, террор ответственности» С.Л.Фокин утверждает, что  «это не просто новая форма религии, а такая невиданная прежде религия, которая является не преобразованием, не трансформацией бытия, но… превращением его в руины».[6] В основе этой религии лежит «поклонение Мамоне», наука обогащения, эгоизм, жадность и лицемерие. Более того, это мышление распространяется не только на собственно экономические отношения, но и на всю жизнедеятельность. Современный экономический порядок основывается уже не только на «эксплуатации труда в индустриальном смысле, но и на эксплуатации знания, жизни, здоровья, свободного времени, культуры, межличностных отношений (включающих общение, социализацию, сексуальность), воображаемого, образования, среды обитания и т. д» (А.Корсани)[7].

Если придерживаться более нейтральных терминов для описания виденья экономики на Западе, то скорее всего, это будет понятие «экономический человек», которое было разработано экономической теорией и под которым подразумевается абсолютно рациональный человек, принимающий решения на основе критерия максимизации выгоды. При этом не учитывается ни культурный, ни религиозный контекст. «Экономический человек» - автономная личность, руководствующаяся в своих действиях исключительно их целесообразности для достижения цели. Данная концепция была предложена, как «универсальная модель поведения людей в хозяйственной жизни»[8]. Один из самых больших вызовов обществу сегодняшнего дня – это противодействовать вышеописанным разрушительным тенденциям и совместить свои духовно-нравственные ценности с процветающей экономикой. 

Россия здесь не исключение. Скорее наоборот, проблема самоидентификации или «национальной идеи» стоит сегодня острее, чем во многих других государствах. Как писал Хантингтон, «по окончании «холодной войны» Россия снова превратилась в «разорванную страну», где вновь проявилась классическая борьба западников со славянофилами»[9]. К счастью, в последнее время были уже сделаны некоторые робкие шаги в сторону восстановления «нашей историко-культурной самобытности»[10], тем не менее, нам предстоит пройти ещё очень долгий путь.

Центральную роль в этом процессе, очевидно, должно играть православие. Речь идёт не о религиозных нормах, или влиянии  РПЦ, а об определённом наборе ценностей, который оставался актуальным и в советское время. Призыв к «возврату к истокам» может некоторым показаться реакционным, но не стоит списывать со счетов достижения нашей цивилизации и пренебрегать многовековым опытом. Замечательно об этом сказал А.Поклонский, председатель правления Российского клуба православных меценатов:

В первую очередь, речь идет о воплощении идеи христианской экономики. Это возможно. Мало того, необходимо. Речь идет не о какой-то особенной "православной экономике": экономические законы объективны, и альтернативы рыночной экономике нет. Весь вопрос в том, какая модель рыночной экономики - промышленно-технологическая или компадорски-сырьевая - будет реализована в России. Православие может и должно принести свою этику в рыночную экономику. Именно религиозная мотивация будет стимулом к социальной справедливости, к бережному отношению к природным ресурсам, да и друг к другу и к стране.[11]

Сейчас можно услышать много нелестных слов в адрес российской экономики: шутки про коррупцию, лень, образ жадного нового русского. Труд не воспринимается, как что-то позитивное. Однако в православном понимании экономики и труда это вовсе не должно быть так.

В общехристианском понимании, у труда двоякая природа: с одной стороны, это наказание за грехопадение и необходимо для поддержания жизнедеятельности; с другой стороны, это творческий процесс, который приближает человека к Богу. В православной традиции труд – это, прежде всего средство и способ творческой самореализации чело­века. Тот, кто трудиться не только может обеспечивать сам себя, но и получает возможность помогать другим. Как писал митрополит Киевский и Галичский Владимир в 1912 году работа приводит человека к «источнику всякого и внешнего и внутреннего счастья и благополучия, приводит к живому Богу», однако только в том случае если она добровольная и делается с радостью.  Кроме того, осмысленное и целенаправленное отношение к труду, помимо старательности и соразмеренности силам трудящегося, является одним из главных условий для его эффективности.[12]

Другая отличительная черта православной социально-экономической модели – нестяжательство, то есть «преобладание духовно-нравственных мотивов жизненного поведения над материальными интересами», богоугодное отношение к капиталу и к деньгам и осуждение погони за сверхприбылью. Хорошей иллюстрацией народных представлений о богатстве служат поговорки: «Лишние деньги — лишние заботы», «Деньги — забота, мешок — тягота», «Без денег сон крепче», «Напитай, Господи, малым куском», «От трудов своих сыт будешь, а богат не будешь», «Лучше дать, нежели взять», «Деньгами души не выкупишь»[13]. Таким образом, религиозная мотивация была стимулом к социальной справедливости и лежала в основе идеала справедливости в оплате труда, который отражается не только в народных сказках о батраке и купце, но и в реальной жизни. В начале XX века уровень оплаты труда в промышленности Российской империи был выше уров­ня Англии, Германии и Франции. В целом, можно сказать, что в православной социально-экономической модели труд, а не капитал, является основным фактором производства. Именно (честный) труд рассматривался как единственный источник богатства, народного благосостояния.

Что касается межличностных отношений, то, в отличие от культуры и религии стран Западной Европы, православная социально-экономическая модель предусматривает не принцип индивидуализма и конкуренции, а  коллективизма. Несомненно, эта особенность связана, в том числе, и со сложными природно-климатическими условиями, и непосредственно отражается в формах организации трудовой жизни, которые носили общинный характер. Например, это сельская община, трудовые братства и артели, различные формы объединений купцов и предпринимателей - гильдии, сотни и другие, которые нередко были построены на началах самоуправления и взаимопомощи. Интересно проследить сходство данной модели с идеями Н.Г.Чернышевского, теоретиком социализма, которые он выражает в романе «Что делать?», когда он описывает устройство швейной мастерской Веры Павловны.

«Экономический агент» в православии – человек сильный, свободный, нравственно ответственный и трудолюбивый, берущий ответственность за себя, за свою семью, за свою страну. В 1912 году российскими предпринимателями было разработано сеть принципов ведения дел в Росси.[14] В кратком варианте они звучат так:

1. Уважай власть

2. Будь честен и правдив.

3. Уважай право частной собственности.

4. Люби и уважай человека.

5. Будь верен своему слову.

6. Живи по средствам.

7. Будь целеустремлен.

Однако вернёмся обратно к общему вопросу о цивилизационном факторе в экономике. Ведь помимо укрепления своей собственной идентичности России необходимо учитывать ценностные и религиозные аспекты в экономическом сотрудничестве с другими государствами. В Концепции указано, что «Россия намерена активно содействовать […] формированию справедливой и демократической глобальной торгово-экономической и валютно-финансовой архитектуры в целях полноправного и эффективного участия в ней».

Представляется, что эти перспективы необходимо особенно интенсивно использовать в рамках объедения БРИКС, которое было создано для противодействия несбалансированной мировой экономики и политики и которое занимает значимое место во внешней политики РФ. Одной из целей БРИКС является сделать мировую экономическую систему более справедливой путём реформ международных финансовых институтов и установления стабильной, предсказуемой и более диверсифицированной валютной системы. Отвечая на вопросы в ходе открытия российско-германской Летней школы «Пути развития энергетического сектора. Современные вызовы» в Екатеринбурге в  августе 2016 года министр иностранных дел С.В.Лавров заявил, что «поначалу БРИКС создавался исключительно как экономическое объединение. У некоторых западных политологов были опасения, что Россия станет идеологизировать эту работу. Получилось же все совсем наоборот. Никто этот формат не идеологизирует, но политическую проблематику в повестку дня БРИКС привнесли не мы, а наши партнеры»[15]. Возможно, «идеологизация» БРИКС действительно является нежелательной, однако даже в экономической сфере необходимо ясно осознавать культурные и этические предпосылки сотрудничества. В частности, это обозначает необходимость найти точки соприкосновения в религиозном измерении социально-экономических моделей.

Сконцентрируемся на двух крупнейших странах БРИКС, а именно Индии и Китае. С этими странами Россия взаимодействует не только в рамках БРИКС, ШОС, G-20, но и в трёхстороннем формате (т.н. РИК), который был предложен в конце 1990-х тогдашним премьер-министром Евгением Примаковым и реализован в середине двухтысячных годов. Необходимо отметить, что, несмотря на положительные результаты деятельности в рамках РИК, у стран разные цели участия в форуме: "России необходимо создать сообщество в противовес атлантическим странам, Китаю — продвинуть свои экономические проекты, Индии — заручиться поддержкой в борьбе с терроризмом" (цитата вице-президента индийского исследовательского центра Observer Research Foundation Самир Саран)[16]. В этих условиях тем более важно установить понимание на цивилизационной почве, укреплять сотрудничество в культурной сфере, организовывать конференции и симпозиумы для обмена опытом, благоприятствовать установлению контактов между предпринимательскими и научными кругами. И нужно сказать, что, несмотря на значительные различия китайской, индийской и российской цивилизации, для этого на уровне общественных ценностей есть значительные предпосылки.

Китай – страна многонациональная, в которой представлены самые разные религии. Однако с уверенностью можно сказать, что центральную роль в духовной жизни китайцев играет конфуцианство – китайское этико-политическое учение, связанное с именем Конфуция (551 - 479 до н.э.) и формально не являющееся религией. Конфуцианская система ценностей глубоко проникла в сознание не только китайского народа, но и жителей всей Восточной Азии.  В её основе лежит стремление создать гармоничное и стабильное общество, возможное только при соблюдении  принципа жэнь – принципе гуманности. «Сыновья почтительность и братская любовь – это корень гуманности», так учил Конфуций. Из этого вытекают центральные понятия  конфуцианского учения - человеколюбие, преданность (чжун), справедливость (и),  почитание родителей (сяо), долг[17]. «Особенное место в этой системе ценностей отводится бережливости, семье, работе и дисциплине»[18]. Соответственно полностью отвергается идея индивидуализма: «Благородный муж заботиться об общих, а не о партийных интересах, а низкий человек, наоборот, заботиться о партийный, а не об общих интересах»[19]. Эти же принципы распространяются и на правителя, который должен руководствоваться добродетелью, ибо тогда его «можно уподобить Северной Полярной звезде, которая пребывает на своём месте, а остальные звёзды с почтением окружают её»[20]. Усилия каждого человека должны быть направлены на общее благо и достижения главной цели – установления мира и согласия.

Это касается и  сферы экономики, в связи, с чем можно говорить о «нравственной экономики». Конечно, как и в любой другой стране, прибыль является стимулом всей экономической деятельности, однако в Китае материальная выгода никогда не  воспринимается в отрыве от общего блага. Необходим баланс между индивидуальной («малой») и общей («большой») выгодой.[21] «Праведная Прибыль» всегда способствует всеобщему процветанию, и добыта способами, отвечающими духовно-нравственным устоям, то есть в соответствии с «долгом» в его китайском понимании. Конфуций говорил: «Благородный муж думает только о долге, низкий человек думает только о выгоде». Это представление способствует развитию таких качеств как дисциплина, готовность терпеть неудобства, трудиться изо всех сил. Примером того, что идеал «большой выгоды» действительно учитывается на практике, может служить лозунг китайской корпорации «Саньцзю»: «В трудностях создавать производство - производство послужит Родине"[22].

Другая отличительная черта конфуцианской экономики – это «дух коллективизма».  Интересы коллектива преобладают над интересами каждого отдельного работника, но при этом управление должно соответствовать завету Конфуция  «самым дорогим является согласие». Таким образом, модель управления можно описать как «соучастия всех сотрудников», в рамках которой «каждый сотрудник различными способами получ[ает] возможность участвовать в коллективном управлении, между сотрудниками и руководителями предприятия поддерживается тесный контакт»[23]. Культура предприятия Китая, такова, что предприятие рассматривается как большая семья. Начальник – не просто руководитель, а отец, управляющий на основе «добродетели». Внимание к каждому отдельному сотруднику – залог успешности.  «С точки зрения восточноазиатских предпринимателей «источником благосостояния является не власть, не деньги, а человек»[24]. Тем самым, и в экономической модели конфуцианства проявляются черты всего учения: гуманизм и антропоцентричность. 

Ядро духовной жизни Индии выделить сложнее, чем в Китае или России. На протяжении веков разные религии влияли на формирование индийской цивилизации, ведизм, буддизм, индуизм и даже ислам. Огромную роль имели древнейшие священные тексты (четыре Веды "Ригведа", "Самаведа", "Яджурведа" и "Атхарваведа", а так же другие, опирающиеся на них тексты: брахманы, араньяки и упанишады), эпос «Махабхарата» и «Рамаяна», а так же «Законы Ману». На сегодняшний момент около 82 % населения Индии проповедует индуизм, однако эта политеистическая религия отличается сложностью и противоречивостью. У неё нет основополагающего текста, как например Коран или Библия, она полна противоречий и её форма достаточна аморфна. Многие положения индуизма и буддизма перекликаются. Этим и определяется одна из основных черт индуизма – его чрезвычайная терпимость. «Индуизм как вера расплывчат, аморфен, многосторонен, каждый понимает его по-своему. Трудно дать ему определение или хотя бы определенно сказать, можно ли назвать его религией в обычном смысле слова. В своей нынешней форме и даже в прошлом он охватывает много верований и религиозных обрядов, от самых высших до самых низших, часто противостоящих или противоречащих друг другу» — так писал об индуизме Джавахарлал Неру в своей книге «Открытие Индии».[25] Тем не менее, можно выделить основополагающие черты этого религиозного феномена.

В религиозном плане индуизм строится вокруг культов основных индуистских богов Шивы и Вишну. В плане миропонимания, индуизм рассматривает жизнь как круговорот страданий («сансара»- цикл реинкарнаций), в котором «душа» пребывает до тех пор, пока не достигнет спасения (мокша) и не избавиться от «мучительных перерождений».[26] Когда это случиться, определяется «Законом кармы», но человек может приблизить своё спасение, избегая зла и творя добро.

Что касается социальной и экономической сферы, то, так же как и в конфуцианстве, они неразрывно связаны, и пронизаны, как и все остальные сферы жизни, духовно-нравственными ценностями индуизма. В индуистском обществе человек глубоко интегрирован в целую сеть социальных контактов, включающих семью, клан, касту. Так как главная задача – это творить добро, то «социальные связи становятся источником и смыслом религиозной благости; социальная связь сама по себе считается благом, ибо она – канал для потоков заслуг»[27]. Чем большим количеством связей и влиянием обладает человек, тем в большей степени он может соответствовать главному моральному требованию - «дана» («дар», «пожертвование», а так же «щедрость»). «Дана» - это проявление щедрости и гостеприимства, которое позволяет способом дарения материальных благ приобретать духовные. В Махабхарате сказано: «Жизнь поддерживается пищей и пища – жизнь, значит, даря пищу, мы дарим жизнь».[28] Таким образом, стремление к прибыли как самоцели само собой отпадает, а богатство и власть являются ценными только потому, что, они позволяют реализовать принцип «даны»: «Значение богатства (собственности) – не вещное, а социальное  <…>, измеряемое обилием связей, в конечном счёте – способностью оказывать покровительство, влиять, властвовать». Таким образом, материальное богатство в конечном итоге является только инструментом для накопления морального богатства и улучшению кармы[29].

Сравнивая все вышеописанные модели – православную, конфуцианскую и индуистскую – можно выделить несколько похожих черт.

Во-первых, всем трём моделям присуща «духовность», то есть подчинение сферы экономики общечеловеческим, духовным задачам человечества, которая находиться в резком противостоянии с материализмом и духом потребления, который утвердился в развитых странах. Выгода не является самоцелью, а способом поддержания жизни и должна служить всему обществу. Индийская модель «старается  максимально удовлетворить потребности путем оптимального потребления, в то время как западная наука ориентирована на максимальное потребление с помощью оптимального производства. Очевидно, что нескончаемая гонка за максимальным потреблением требует огромных усилий и средств, в то время как поддержание образа жизни, нацеленного на оптимальное потребление, куда менее затратно»[30]. Представляется, что данный тезис справедлив и для конфуцианской и православной модели.

Во-вторых, в Китае, Индии и России утвердилось настороженное отношение к деньгам и богатству. Так в Индии существует идеал аскезы, а в (древнем) Китае считали, что богатство зависит от судьбы и поэтому благородный муж не ищет богатство и почестей[31]. Подчёркивается необходимость добывать деньги честным путём («праведное» богатство) и использовать его для благих целей.

В-третьих, во всех трёх моделях присутствует коллективное начало. В китайской культуре оно получило наибольшее развитие, в то время как Россия и Индия выбрали «средний путь».[32] Тем не менее, представление о превосходстве групповых интересов над индивидуальными в той или иной степени свойственно как русским, так и китайцам и индийцам.

Естественно, есть и серьёзные цивилизационные отличия, которые могут служить препятствием культурно-ценностному сближению. Например, в Китае, Индии и России приветствуется сильное государство, но отношение к власти довольно сильно отличается. «Только в индусской цивилизации было столь же четкое деление на религию и политику [как в западной культуре]. В Китае кесарь — это Бог, в православии кесарь — младший партнер Бога»[33]. На сегодняшний момент, представления о «кесаре» не актуальны, так как во всех трёх странах нет монархического государственного строя, но восприятие государственной власти разное, например китайцам мало присущи свойственные русским «комплекс бунтаря и верноподданного»[34].

Кроме того, есть значительные различия в менталитете. Китайская культура – наиболее прагматичная из всех трёх. Китайцы отличаются высокой степенью трудолюбия, терпения, дисциплинированности и исполнительности. Китайский политолог Ван Цюн отмечает, «в России полиактивная культура, которая допускает выполнение нескольких дел одновременно. Поэтому действия русских непредсказуемы, отсюда – их низкая пунктуальность. Китай – типичный представитель реактивных культур, время которых движется циклично. Китаю свойственна высококонтекстуальная культура, которую отличают невыраженная, скрытая манера речи и поведения. Конфликт считается разрушительным и потому избегается, открытое проявление недовольства считается неприемлемым»[35].

Поводя итоги, можно сказать, что перед Россией сейчас стоит две задачи. Во-первых, укреплять свою социально-экономическую модель опираясь на своё историческое и культурное наследие и во-вторых, находить точки соприкосновения с другими моделями, особенно с партёрами по приоритетному объединению БРИКС. И речь вовсе не идёт о том, чтобы создать разделительные линии, а о том, чтобы создать основу для сотрудничества.

«Как и в России, в Китае многое утрачено из-за атеистической идеологии. На сегодняшний день культура Китая мертва, и воскреснет она, только если по-настоящему встретится с Христианством», -  считает профессор Пекинского педагогического университета Чжан Байчунь[36]. Эти слова, сколь резкими они не были, показывают важную тенденцию: В современном, глобализированном мире каждое государство стремится укрепить свою идентичность и найти самый успешный вариант развития. Однако только в диалоге между различными цивилизациями, религиями и культурами, могут быть решены глобальные проблемы и задачи. Только обогащая друг друга, цивилизации имеют возможность развиваться.

Список литературы

Документы

Концепция внешней политики РФ 2016 года: http://www.mid.ru/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2542248

Книги

М.Вебер. Протестантская этика и дух капитализма: http://tower-libertas.ru/wp-content/uploads/2013/10/Max_Veber_-_Protestantskaya_etika_i_dukh_kapital.pdf

М.Демурин. Стать самим собой. 2015.

Конфуций. Суждение и беседы. 2015

С.Хантингтон. Столкновение цивилизаций: http://knigosite.org/library/read/3173

Статьи

Альманах Центра Исследований Экономической Культуры СПбГУ 2013: http://artesliberales.spbu.ru/research/research_centers/economic_culture/miscellany2013/download

А.А.Белик. Экономическая антропология: влияние буддизма и конфуцианства на экономическое  поведение: http://regconf.hse.ru/uploads/afd06891a6fa9e1e16480c2e7e26d92fcaf39889.doc

С.И.Лунев. Потенциал сотрудничества в формате БРИКС и культурно-цивилизационный фактор

http://cyberleninka.ru/article/n/potentsial-sotrudnichestva-v-formate-briks-i-kulturno-tsivilizatsionnyy-faktor

Ю.А.Мареева. Стратегический треугольник «Россия-Индия-Китай» в международных отношениях:

 http://cyberleninka.ru/article/n/strategicheskiy-treugolnik-rossiya-indiya-kitay-v-mezhdunarodnyh-otnosheniyah-teoriya-i-istoricheskaya-praktika

И.В.Сталин. Марксизм и вопросы языкознания: http://grachev62.narod.ru/stalin/t16/t16_26.htm

С.А.Турыгин. И.Ю.Добродеева. К.Д.Гученко. Конфуцианство в Китае: проблемы и перспективы: http://www.scienceforum.ru/2014/pdf/7673.pdf

С.Хантингтон. Столкновение цивилизаций?: https://ecocrisis.wordpress.com/miscellanea/clash-civilization/

Интернет ресурсы

Видео-интервью с В.Ю.Катасоновым от 23 июл. 2015 г:  https://www.youtube.com/watch?v=C3rUmCBLm9Q

Интервью с А.Поклонским: http://www.interfax-religion.ru/?act=interview&div=159

Лекция «Об особенностях категории «труд» в православной социально-экономической модели»: http://studopedia.ru/3_28178_lektsiya--ob-osobennostyah-kategorii-trud-v-pravoslavnoy-sotsialno-ekonomicheskoy-modeli.html

Энциклопедия «Русская цивилизация», статья «Нестяжательство»: http://dic.academic.ru/dic.nsf/russian_history/10793/%D0%9D%D0%95%D0%A1%D0%A2%D0%AF%D0%96%D0%90%D0%A2%D0%95%D0%9B%D0%AC%D0%A1%D0%A2%D0%92%D0%9E

Клуб православных предпринимателей «Семь принципов ведения дел в России»: http://kpp-russia.ru/club/dokumenty/sem-principov-vedeniya-del-v-rossii-1912-g/

Выступление С.В.Лаврова: http://www.mid.ru/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2392315 

Статья «Россия, Индия и Китай попытались найти что-то общее»: http://www.kommersant.ru/doc/2967188

Статья «Основные понятия конфуцианства»: http://www.chinahighlights.ru/travelguide/religion/basic-concepts.htm

Чэнь Кайкэ. Диссертация. Конфуцианство и «культура предприятия» в современной Восточной Азии:

http://www.disser.h10.ru/autoref/chenK.html 

Индуизм. Джайнизм. Сикхизм: Словарь.

http://dic.academic.ru/dic.nsf/induism/1/%D0%98%D0%9D%D0%94%D0%A3%D0%98%D0%97%D0%9C

Статья «Living like trees: the Hindu and Buddhist ideal of sharing»: http://cdn.exoticindia.com/getacrobat.php?file=dana.pdf

Интервью с Чжан Байчунем: http://pravostok.ru/blog/professor-chzhan-bajjchun-nasha-kultura-voskresnet-esli-po-nastojashhemu-vstretitsja-s-khristianstvom/